ПИСЬМО ДРУГУ Дорогой Влад! Замечательный вопрос задали Вы мне: -- Актеры, которые играли студенческие миниатюры, хохмили и веселились, а потом постепенно стали актерами драматическими. Как шел процесс от студенческих миниатюр к Салтыкову-Щедрину? -- И дальше, -- дополню я Ваш вопрос. -- Гораздо дальше. Движение "Студенческих театров" во всем мире, а в нашей стране в особенности, интереснейшее явление 60-х годов. Тогда у нас, несмотря на так называемую "оттепель", еще достаточно сильна была политическая цензура, осуществляемая, как правило, местными идеологическими органами: парткомами ВУЗов и предприятий, а также райкомами и горкомами комсомола и правящей партии (впрочем, других партий тогда и не было). Кроме того, еще сильнее была самоцензура. Руководители и ведущие актеры СТЭМов (Студенческих театров эстрадных миниатюр -- эту аббревиатуру придумали в самом начале 50-х годов в студенческом театре МЭИ по аналогии с райкинским МХЭТом -- Маленьким художественным эстрадным театром -- и она впоследствии прижилась), вспоминая знаменитую русскую пословицу: "от добра добра не ищут", играли только студенческие миниатюры про экзамены, общежитие, столовую и т.д. То есть тот репертуар, где они имели у студенческой публики оглушительный успех. Если же в каком-то СТЭМе вдруг у ребят возникало желание играть что-то более серьезное и значительное (да, не дай Бог, еще и социальное или даже сатирическое!) на них строго цыкали из парткома, и всякое желание у "любимцев студенческой публики" играть про что-то более серьезное и социально значимое тотчас пропадало. Так что, к сожалению, большинство СТЭМов, в том числе и очень ярких, так и остались лишь театрами "студенческого капустника". Но некоторым театрам (эстрадной студии "Наш дом" ДК гуманитарных факультетов МГУ, Студенческому театру сатиры Новосибирского электротехнического института, Студенческому театру "Манекен" Челябинского политехнического института и некоторым другим) удалось вырваться из жестких лап успеха и самоцензуры СТЭМа и стать настоящими студенческими театрами. Хотя начинали они, как и все, с "капустника". "Студенческие театры у нас в стране находят в капусте", -- пошутил как-то Марк Розовский, один из художественных руководителей эстрадной студии "Наш дом" Дома Культуры гуманитарных факультетов МГУ. Так почему же одни СТЭМы стали настоящими студенческими театрами, полноправными участниками мирового "движения студенческих театров", а другие нет? Чтобы ответить на этот серьезный вопрос, сначала давайте разберемся в том, что такое "настоящий студенческий театр". Прежде всего, это, конечно, театр-лаборатория. Театр, смело ищущий новые театральные формы, идеи и приемы, многие из которых потом берут на вооружение лучшие профессиональные театры нашей страны. Так, например, наш знаменитый Театр драмы и комедии на Таганке в своих "революционных" спектаклях, потрясавших и восхищавших своей яркостью и новизной театральных гурманов и критиков, использовал многие театральные приемы, придуманные и показанные эстрадной студией "Наш дом". Мало того, он даже приглашал в свою труппу некоторых актеров этой студии, тех самых, которые на сцене "Нашего Дома" эти приемы и демонстрировали. Настоящему студенческому театру всегда был чужд театральный академизм, солидность, основательность. Студенты напрочь отвергали и отвергают все театральные традиции и на своей сцене хотят создавать, творить свой собственный, ни на какой другой непохожий театр. Кроме того, настоящий студенческий театр -- это всегда театр гражданственный. Для студентов он всегда был трибуной, с которой они хотели говорить со своим зрителем (то есть со своим современником) о самых важных, самых наболевших проблемах. О том, про что молчать не могли. Причем говорить об этом они хотели ярким, художественным театральным языком. Отсюда тяга в настоящем студенческом театре к сатире, к острым, в том числе политическим и социальным проблемам. Отсюда такая "головная боль" от этих театров у всякого идеологического начальства. Да и то сказать, студенческие молодежные бунты 60-х годов по всей Европе во многом поднялись на "дрожжевой основе" движения студенческих театров. Воистину прав был сэр Уинстон Черчилль, герцог Мальборо, как-то заметивший: "тот не мужчина, кто в 20 не бунтарь, а в 50 не консерватор". В нашей стране 60-е годы (теперь уже прошлого столетия) были временем особенным, похожим на то, какое было в России XIX века в предреформенные годы (имеется в виду реформа по отмене крепостного права). М. Е. Салтыков-Щедрин называл это время "искрометным и возбуждающим; временем веселым и гульливым; временем поголовных, сплошных радостей; временем всяческих заявлений и надежд, когда даже мертвые встали из гробов и ринулись навстречу проглянувшему лучу света". Вот приблизительно то же самое было и у нас в 60-е годы. И, пожалуй, самым ярким событием того времени (по крайней мере, для нашего движения "студенческих театров") стал Первый всесоюзный фестиваль студенческих эстрадных театров, финал которого проходил в Москве, в начале 1966-го года в Доме Культуры Гуманитарных факультетов МГУ (да-да, именно там, где и находился самый известный в те времена студенческий эстрадный театр-студия "Наш дом"). Этот фестиваль во многом и послужил мощным толчком развитию движения "студенческих театров" в нашей стране. Ибо интуитивное и хаотическое движение СТЭМов в сторону "настоящего студенческого театра" после этого фестиваля приобрело верное направление и нужную цель. Правда, этот "Первый фестиваль" так и остался единственным, поскольку принес он столько неприятностей и хлопот вышнему идеологическому начальству, что даже вспоминать о нем ни у кого из наших комсомольских вождей впоследствии не было желания. Но дело было сделано, машина была пущена, и остановить ее уже было не так-то просто. А, кроме того, при открытии этого фестиваля КМО (Комитет молодежных организаций -- "внешнеполитический отдел" ЦК ВЛКСМ) на весь мир уже раструбил о создании в нашей стране собственного движения "студенческих театров". А слово, как известно, не воробей, вылетит -- не поймаешь, так что приходилось делать вид и даже соответствовать. Знаете, как выращивают большие и очень дорогие кристаллы искусственных драгоценных камней? В соответствующий химический раствор помещают крошечную крупинку, создают необходимые температурные и другие физические условия, иногда добавляют какие-то катализаторы, и с течением времени (как правило, довольно продолжительного) вокруг этой крупинки начинает "вырастать" драгоценный кристалл. Приблизительно так же вырастает и настоящий "студенческий театр". И вот этой драгоценной "крупинкой", вокруг которой и формируется кристалл драгоценного камня, обычно являлся художественный лидер театра. И только там, где такая "крупинка" нашлась, вырос настоящий "драгоценный камень". В Одесском студенческом театре "Парнас-2" это был Миша Жванецкий; в эстрадной студии МГУ "Наш Дом" -- Алик Аксельрод, Марк Розовский и Илья Рутберг; в Рязанском театре -- Коля Анитов и Саша Осокин; в Новосибирском СТС - Вадим Суховерхов; в Челябинском "Манекене" -- братья Морозовы. Нет, воистину прав был наш кровавый "вождь и учитель", когда говорил, что "кадры решают все!". Очень важным и интересным моментом (а, может быть, даже фактором) в деле образования, существования и развития студенческого театра всегда было отношение местного партийного и комсомольского руководства к нему. И если, например, в Одессе местное идеологическое начальство к своему знаменитому студенческому театру относилось, в общем, безразлично; в Москве партком МГУ люто конфликтовал с эстрадной студией "Наш дом" (по мнению многих театральных авторитетов, в то время лучшим студенческим театром страны!) и, в конечном счете, добился его закрытия; то, к счастью, в провинции (в Рязани, Новосибирске и особенно в Челябинске) местное партийное и комсомольское начальство поддерживало свои знаменитые студенческие театры и гордилось ими. В Челябинске в 70-80-е годы главными достопримечательностями города, наряду со знаменитыми заводами, были хоккейная команда "Трактор" и студенческий театр ЧПИ "Манекен". Конечно, не все и не всегда и здесь было безоблачно. И тот же "Манекен", к примеру, стоял на грани закрытия во времена постановки спектакля "Сказки Салтыкова-Щедрина". Но, слава Богу, и у театра, и у парткома ЧПИ хватило тогда здравого смысла пойти навстречу друг другу, и театр сохранился, более того, он продолжал расти и развиваться в стенах института. Хотя мне до сих ужасно жалко сказки "Вяленая Вобла", которой пришлось при этом пожертвовать (на мой взгляд, "Вяленая Вобла" -- это было лучшее, что я видел тогда на сцене "Манекена", впрочем, допускаю, что в этой оценке я далеко не беспристрастен). Сейчас, к великому моему сожалению, движение студенческих театров в нашей стране (да и во всем мире тоже) резко пошло на убыль. Прежних студенческих театров практически не осталось совсем. Некоторые студенческие театры стали профессиональными (или полупрофессиональными) муниципальными театрами, другие переквалифицировались в команды КВН. Кстати, есть некая ирония судьбы в том, что телевизионное "КВНовское движение", рожденное и вскормленное в самом знаменитом студенческом театре 60-х, эстрадной студии "Наш дом" (сейчас уже мало кто помнит, что первым автором и ведущим КВН того времени был покойный ныне Альберт Аксельрод, один из художественных руководителей этой студии), фактически стало "могильщиком" движения студенческих театров в нашей стране. В пору начала эпохи перестройки, демократизации и гласности в нашей стране к нам, в Новосибирский Академгородок приехали большие идеологические начальники из Москвы (в основном из ЦК ВЛКСМ), собрали "стариков", тех, кто в 60-е годы возглавлял знаменитые на всю страну (а, может, и не только на всю нашу страну) кафе-клуб "Под интегралом", а также клубы Совета творческой молодежи Академгородка, и стали уговаривать нас вновь встать во главе его творческой жизни. Или хотя бы передать новым молодежным художественным лидерам свой богатейший опыт. Тогда Толя Бурштейн, в 60-е годы молодой профессор и президент кафе-клуба "Под интегралом", сказал такую замечательную речь: -- Я очень люблю собирать грибы. Городок наш, как видите, располагается в лесу, и грибов вокруг - пропасть! Но год на год, знаете ли, не приходится: бывают годы, когда грибов -- хоть косой коси, а бывают такие, что ни одного гриба нет, хоть ты тресни! Существует сельское хозяйство и существует хозяйство лесное. В сельском хозяйстве властвуют наука и трезвый расчет: севообороты всяческие, элитные семена, удобрения, разные, там, гербициды и пестициды. Словом, урожай можно смоделировать и организовать. А вот урожай грибов в лесу или есть, или его нет, и никакие севообороты тут не помогут. Просто для него необходимы разные обстоятельства, и тогда грибы вырастут в изобилии сами собой. То же касается и молодежных клубов: они или есть сами по себе, или их нет и не будет ни за что, какие бы усилия мы все вместе к тому не прикладывали. Я совершенно согласен с нынешним фул-профессором университета города Хайфы Анатолием Израилевичем Бурштейном. Мало того, я убежден, что эта "грибная" метафора касается также и "движения студенческих театров". Вместе с тем, я счастлив, что тогда, в прекрасные 60-е годы, мне удалось попасть с самую "струю" этого движения, где были мои, может быть, самые счастливые мгновения жизни. Евгений ВИШНЕВСКИЙ