 | 
В канун Международного дня театра (27 марта), Дня рождения театра "Манекен (1 апреля), в день премьеры пластического спектакля "Имаго" (25 марта) мы встретились на кухне студии "М" с режиссером Владимиром Филоновым. Светлана Ли. Владимир, какими были Ваши первые впечатления от театра? Владимир Филонов. Это может показаться странным, но до 21 года театром я не интересовался... Помню один раз сходил в детстве (или меня сводили в театр) на сказку. Ощущение жуткое осталось: что-то уродливое, что-то ненастоящее. В театр я пришел, уже заканчивая ЧПИ. Сначала начал заниматься в театре пантомимы. Посмотрев в "Манекене" спектакль "Белый пароход" ("После сказки"), я почувствовал вдруг какую-то совершенно иную энергию. Пришел к Морозову: это было начало сентября, я нашел его в лаборатории ЧПИ, -- сказал, что хочу заниматься, стал постоянно приходить в "Манекен". По началу -- мы драили кирпичные стены - это был момент, когда студии дали подвал и нужно было превратить его в театр. А после начал ходить по всем театрам. Тогда ТЮЗ был очень хорош -- "период Егорова". Помню совершенно дешевые, какие-то по 30 копеек, билеты и очень живые игровые спектакли. И как-то так втянулся. Это было где-то в 1974-1975 годы. С. Ваши первые работы в "Манекене"?
С. Сейчас с переходом "Манекена" в статус профессионального театра что-то изменилось, как вам кажется, -- атмосфера, настроение? В. Конечно изменилось. Для многих этот переход очень болезненно проходит, потому что изменилось пространство, появился другой зритель. Театр поменял статус, стал профессиональным, а значит -- ставятся новые, во многом другие задачи. Сейчас важно набрать что-то новое, не отказываясь от своего. Но в успехе и будущем "Манекена" я не сомневаюсь. С. Надо полагать, что студия "М" сохраняет традиции "Манекена"... Дмитрий Латухин. Или нарушает? В. Да, вот, смотря, что понимать под традициями. Если рассматривать с точки зрения поиска нового, поиска своего, непохожести, поиска живой проблемы, которая волнует и тех, кто будет это делать, и тех, кто придет, то здесь, пожалуй, да, здесь мы продолжаем традиции. С точки зрения актерского существования, наверное, -- нет. Я ребят другому учу, иначе, чем Анатолий Афанасьевич учил. У него один опыт, одна школа, у меня -- свое понимание, мироощущение. Раньше в "Манекене" был один режиссер, актеры привыкали к одной системе работы. Я стремлюсь к тому, чтобы в студии работали разные режиссеры. Пример тому сегодняшняя премьера -- спектакль "Имаго" (режиссер -- Ксения Петренко). И это совершенно другой мир. Она иначе разговаривает, иначе просит выполнять задания. Ребята начинают сами больше думать. Если взять историю "Манекена", там, буквально, за все время 2-3 человека, которые ставили, и все. Актеры привыкли к одному режиссеру, одной системе. Мне же кажется, что современный подход -- осваиваться в разном, быть гибким, уметь по живому реагировать, видеть с разных точек зрения. Любой опыт, любого человека, даже гениального, ограничен. Поэтому, чем больше людей, с которыми пересекаешься, тем больше творческих и человеческих приобретений.
Д. А как попала Ксения Петренко в студию? В. Ксения была солисткой любопытного танцевального коллектива из Ташкента, с которым мы пересекались на фестивалях. В очередной раз, встретив Ксению на фестивале в Пензе, я пригласил ее, не думая, что она приедет, поступать в Институт культуры, где мы с Владимиром Делем набирали группу из 10 человек под пластический театр. Вдруг в самый последний день набора появляется Ксения. Она окончила институт, отделение режиссуры. С. Идея "Имаго" -- коллективная или принадлежит Ксении? В. Да, спектакль -- это полностью ее идея. Она человек скромный, поэтому не все ее таланты проявлены (в свое время она стихи писала, они издавались с хорошими рецензиями). У Ксении свой подход к ребятам, свои требования. С. Скажите: вы, как руководитель студии, удовлетворены работой ребят в этом спектакле? В. В "Имаго" я удовлетворен тем, что они совершенно другие, нежели в моих спектаклях, значит, они приобрели какой-то другой опыт, они иначе думают, не заштамповались. Я запомнил на всю жизнь: Полунин я был на обсуждении после спектакля у них в студии сказал такую вещь: "Мне не важно, чтобы спектакль прошел сегодня лучше или не хуже, мне важно, чтобы вы сегодня были другие, чем вчера". Мне тоже важно, чтобы они менялись от постановки к постановке.
Какие-то вещи мне в этой работе очень нравятся, какие-то пока не понимаю, но я думаю, эта работа перспективна с точки зрения того, что она дает нам возможность расти. Есть спектакли, у которых пик в день премьеры, потом они начинают умирать. Этот из другой породы, он будет набирать. Ребятам будут открываться какие-то вещи, которые, может быть, они сейчас еще осознают, так сказать, на уровне головы. Будут возникать какие-то другие мотивы существования на сцене и в жизни. Поэтому я доволен, что у нас появился совершенно не такой спектакль, как предыдущие. Это хорошо. С. Как часто приходят в студию новые ребята? У вас существует набор? В. Да существует набор в студию. Но бывают периоды, к примеру, последние полтора года, когда мы не проводим наборы. И вот через полтора года я заметил, что... какие-то другие процессы начинают возникать. Люди в какой-то мере успокаиваются. Они находят свое место. Они говорят: "Все. Я такой". У них почти пропадает шанс для изменения. С появлением новых людей, возникает новая обстановка, где каждый должен себя как-то проявлять. Ситуация, когда приходит много новых людей, более сложная -- тогда постоянно приходится чему-то учиться, человек растет быстрее. С. А кто эти ребята, играющие в студии "М"? В. В основном, это гуманитарии. Сейчас половина ребят -- студенты ЮУрГУ. Хотя когда мы начинали пять лет назад, то большая часть были студенты Госуниверситета. Из тех, кто был в первом наборе (уже шесть лет назад, практически), наши старички, многие разъехались. Из 35-ти человек в театре остались -- Дима Малышев, Виталий Петров, Сережа Потемкин, Вероника Ким, Леша Андросов. С. Они остались в театре и работают профессионально или совмещают с работой в других областях? В. Дима Малышев полностью театром занимается и у него проект в "Манекене"-старшем, ведет там различные программы, с кино связан. Он историк, причем по складу. Был отличником. Но на 4-ом курсе ушел в академ и так и не вернулся. Мы его подталкиваем, чтобы он закончил заочно хотя бы. Двое ребят того первого набора сейчас на 3-ем курсе, учатся в Москве в театральных вузах. Это Ира Денисова и Леша Жеребцов. У Иры в начале января была премьера в ленкомовском спектакле. Она сыграла одну из главных ролей, а Лешу взяли сейчас в спектакль, будет репетировать у Марка Захарова. Тоже одна из ведущих ролей. Кто-то сейчас в Петербурге. Пьесу Ефима Правдина рассматривали, чтобы поставить в Александринке. Света Стешкова работает на "Восточном экспрессе". Интересно, когда была встреча старых манекеновцев, на площадку вышло, практически 50% культурной элиты города, не только культурной, но и "экономической". Это люди активные, потому что театром может заниматься, на мой взгляд, человек не исполнитель, а человек-творец. Вот это главное мне хотелось бы развивать в своих ребятах, передо мной не стоит задача воспитать еще два-три профессиональных актера, а развить творческое начало в ребятах. Чтобы они к жизни своей и чужой подходили не как к чему-то данному, а к тому, что можно менять. С. Ребята учатся, очень много времени проводят в студии, а насколько им интересно то, что происходит в городе, посещают ли они театры, смотрят ли они спектакли, обсуждаете ли вы с ними происходящие в городе культурные события. Насколько им интересно смотреть то, что делают другие? В. В любом замкнутом творческом организме равно или поздно возникает кастовость, секта такая определенная культурная. С одной стороны это хорошо, с другой... когда принимается только свое, а чужое -- плохо, останавливается развитие и прерывается жизнь коллектива. Моменты выездов на фестивали позволяют увидеть хорошую игру, работы других заводят по-хорошему и на свое, оригинальное. Если что-то происходит интересное в городе, то у нас принято поделиться, обязательно сказать: "Вот там интересно, сходи, посмотри". Но все равно вариться внутри города довольно сложно. На мой взгляд, Челябинск не очень бурлящий. Вот странно, -- считается, что театр и зритель у нас сильный по уровню, а ощущение такое, как будто ничего не происходит особенного. Какая-то разорванность есть.
|
В.
Первые работы были связаны с пантомимой, в основном миниатюры... Помогал Юре Бобкову
делать "Чайку Джонатан", и там же играть пришлось. Затем "Наш городок"
-- делал танцевально-пластическую часть. В "Нашем городке" у меня уже
была роль со словами. Был такой персонаж, который приезжает в городок 15 лет
спустя, по кладбищу ходит, смотрит, что здесь и как... В "41-м" играл...
Я ощутил дух театра, чем "Манекен" в большей степени силен, в нем всегда
есть какой-то внутренний заряд. Спектакль может получаться и не получаться, но
для меня больше важна работа внутри и вокруг него. Вот тогда это и завлекло.
А
успех спектакля во многом складывается из зрительской реакции, потому что разные
люди по-разному воспринимают. Спектакль во многом ассоциативен, насколько человек
совпадет с ассоциациями автора, настолько он эмоционально этот спектакль проживет.