ЭТО НЕ ПАМЯТЬ, ЭТО -- ЛЮБОВЬ Многое вспомнишь, родное, далекое... Прошло 15 лет. Или ни секунды не прошло с того седьмого апреля, когда ушла от нас Марина Георгиевна Терскова. Постоянным читателям "Глобуса" это имя уже известно -- около года назад мы написали о том, что в свет вышел небольшой сборник ее стихов. Впрочем, назвать ее только поэтессой нельзя, так же как нельзя назвать только инженером-астрофизиком, только знатоком Чюрлениса, только матерью. Марина была и остается по сей день в каждом из тех, кому повезло ее знать, неким образом любви. Мне однажды хорошо объяснили, что же это такое любовь. Цитирую: к человеку привязываешься, когда вкладываешь в него любовь без всякого умысла и оглядки -- без путей отступления, без тыла, без ожидания благодарности. Пусть некоторые скажут, что тогда ты начинаешь любить не этого человека, а свою любовь, в него вложенную. Пусть он тоже любит свою любовь, нежно вложенную в тебя (конец цитаты). Позвонила на днях очень старинная знакомая, пригласила в публичную библиотеку. Замечательно объяснила, куда именно идти -- на звуки музыки. Музыкальное вступление нашей встречи было прекрасное -- рояль, виолончель, роскошный голос Сергея Давыдова, музыкальные ансамбли преподавателей и студентов 10-й гимназии. А потом вышла "на сцену" Маша Лукина (Мария Васильевна) и сказала: "Нас всех сегодня собрала одна дама, имя которой память". Но разве это вечер воспоминаний? Это вечер... стихов, рассказов, была встреча друзей Марины с ней самой. Потому что для каждого из нас, собравшихся в отделе краеведения публичной библиотеки, для каждого, кто почему-то не пришел туда, -- Марина Терскова жива и любима, и у каждого из нас она своя. Наталья Рябинина привезла сборник Марининых стихотворений -- грустный такой, черный, с фотографией автора (в Москве издала). Ваша корреспондент тоже принесла несколько книжек (издала в Челябинске) -- оранжевых и желтых таких -- жизнеутверждающих. Потому что ни секунды не прошло - какие там 15 лет! -- и вообще не было этого седьмого апреля 1988 года. Стихи читаем, то Маринины, то свои, но все равно Маринины. Рассказываем. Игорь Алексеевич Шереметьев не только работал многие годы в Челябинском университете с Мариной Терсковой, не только в одном классе с ней учился -- они еще и в музыкальном ансамбле вместе и работали, и учились. Маша Лукина говорит: "Вот письмо существует -- неотправленное -- Марины к Манане Менабде. Помните, приезжала эта певица в Челябинск уже лет тринадцать назад -- мне почему-то особенно запомнилось, как она Вертинского пела -- "я больше не буду поэтом, я в море хочу уплыть..." Письмо, с которого могла начаться и их дружба, -- Марины и Мананы. Наталья Владимировна Рябинина читает стихотворение Марины -- посвящение Чюрленису. Песня есть на эти стихи, но Таня Фоменко, сделавшая эту песню, к сожалению, сегодня не пришла. Людмила Сергеевна Федоренко сквозь слезы, но жизнеутверждающе! цитирует Марину Терскову: "Осень, я знаю, откуда, я знаю, эта прощальная, злая краса -- землю от холода оберегая, под ноги солнце спешит разбросать". Гоша Терсков в зале -- старший сын (двое близнецов -- Кирилл и Митя -- в Екатеринбурге). Люда Терскова -- почти сестра. Ребята (это уж так, на самом деле мужи) из литературного объединения "Экспресс". Я, десять лет ходившая в этот дом, который уж снесли, только мысленно видишь полукруглое окно (во дворе "профессорского" гастронома). Все из нас сегодня здесь. И Марина Терскова в каждом из нас сегодня и всегда. Елена НОВИКОВА