Челябинский глобус. Титульная страницаИз нашей коллекции

  Литература

НЕСИ МЕНЯ ЖИЗНЬ
НА ШИРОКИХ РАСПАХНУТЫХ КРЫЛЬЯХ!

Театр "Вымысел" (Верхний Уфалей) интересен многими качествами: постановкой спектаклей в нем известным челябинским режиссером Тенгизом Махарадзе, потенциалом актерского коллектива, искренним интересом публики, новыми (или хорошо забытыми?) "формами работы".

В прошлом году "ЧГ" писал о премьере "Под одной крышей" в этом театре. Один из моментов, вспоминаемых с особой теплотой, была встреча со зрителями, состоявшаяся сразу же после окончания спектакля. На импровизированной сцене в фойе совсем не с формальными речами выступили Тенгиз Александрович, руководители города, а еще прозвучали стихи одного из актеров -- Алексея Зевакина. Надо сказать, эффект был потрясающий. Сами стихи хороши, а теперь представьте, если их читает артист?! Редкое сочетание.

Редакция подготовила подборку стихотворений Алексея Филипповича Зевакина, которому на днях исполняется 50 лет.

          * * *
Над озером рыбачат пауки,
С ветвей к воде тончайшие пуская лески.
И пусть они как горе-рыбаки,
Улов у них сегодня самый веский.

Само светлейшее светило из светил,
Стремясь к закату, в снасти к ним попалось!
Я сам сегодня вечером следил,
Как карасем оно в садке их трепыхалось...

          * * *
Поезд мчится, мчится, мчится
В глубь упругой темноты...
Что-то будет нынче сниться?
Я хочу, чтоб снилась ты!

Я хочу, чтоб этой ночью
Ты была со мною здесь,
Чтоб во сне, как и воочию,
Было б лучшее, что есть

Чтобы верилось, что завтра
На исходе темноты
Встанешь солнечною астрой
В светло-красном платье ты!

          * * *
Ты ничего в тот вечер не простила.
Ушла одна в расхлестанную мглу.
А музыка осколками пластинок
Еще жила и плакала в углу...

          * * *
Когда светлеет лик небес,
И воздух звучен и прозрачен,
Моя душа стремится в лес,
Пока он весь горит и плачет!

И каждый блик, и каждый звук
Влекут к березе прислониться...
А по листве опавшей жук
Спешит, чтоб в ноги поклониться...

          * * *
Неси меня жизнь
На широких распахнутых крыльях!
Пока я живу,
И пока еще силы есть!
Пока не смешало с несущейся серою пылью!
Пока я дышу,
И пока не истратился весь!

Неси меня жизнь!
Я еще устою перед ветром!
И хоть не всегда я с тобой,
Как хотелось, дружил,
Я горлом уставшим,
Когда призовут всех к ответу,
Хочу прохрипеть,
Что я все-таки правильно жил.

          * * *
Я полюбил спокойный тихий шаг,
Хотя еще срываюсь по привычке,
Когда бегу, куда-то все спеша,
Двух ног своих, подхлестывая, бричку.

Я все хотел быть строгим и прямым.
Я все хотел, чтоб сердце гулко билось.
Нет, я не старым стал и не больным,
Но что-то вдруг во мне переменилось.

Я полюбил спокойный тихий шаг,
Когда идешь, себя не замечая,
И чувствуешь, как полнится душа,
От суеты привычной отлучая...

          * * *
Я слишком долго добирался.
А по прямой немного верст.
Пол суток трясся и качался,
Пол суток корчился и мерз.
Дорогу в сторону кидало,
В объезд орущих ртов и ям.
Потом колесами устало
Скребли по вымокшим полям.
Скребли и снова выползали,
Потом опять -- из грязи в грязь.
Нам сзади фарами мигали,
Мы возвращались, матерясь.
В ночной глуши летело: "Трогай!"
"Хорош!" -- неслось сквозь дождь и дым.
И пили с ними за дорогу,
Крестя ее на все лады.
Потом опять все та же песня,
Хотя теплей и веселей
Вздымались фары в поднебесье
И низко кланялись земле.
Но где-то там, внутри, звучало:
О, где ты, путь, наш путь прямой -
Чтоб не трясло и не качало,
Хотя б тогда, когда -- домой!..

          * * *
Если стук, и кого-нибудь спросят,
Не пугайся и губ не криви.
Это осень по улицам носит
Опоздавших признаться в любви!

О, как их, понимая, жалею!
Будто сам я стою под окном,
И люблю, и скорблю, и болею!
И прошу, и молю об одном
!

          * * *
Спектакль закончился.
И снова за спиной
Чужая жизнь,
ушедшая в отставку...
И собственная жизнь
встает передо мной
Глаза в глаза!
В надежде на поправку...

          * * *
Отсеет время шелуху.
И, скрытое до времени,
Очнется, где-нибудь во мху,
Зерно святого семени.
И плод созреет, и падет
В ладонь, судьбой раскрытую,
И снова сердце запоет
Ту песнь, почти забытую.

          * * *
Чудо -- не погода,
Русский мороз!
Встречного народа
Красный нос!

Встречного народа
Яркость щек!
Не тяни поводья --
Жарь еще!

Кто-то на коняжке,
Встречный -- вскачь!
Два мальца бедняжки
Рядом -- в плач!

Разревелись оба --
Смех и грех!
Пропускает холод
Стертый мех...

          * * *
Топотом -- потом, потом,
Мечтала лошадь под кнутом,
Везя тяжелую телегу,
Потом, потом отдамся бегу!

Лошадке было не понять,
Что хомута уже не снять.
Ей, бедной, было невдомек
Что путь до вечера далек.

Что впереди еще гора.
А за горою -- спать пора...

          * * *
Вспышка слева!
Вспышка справа!
И от ядерной волны
Защищает пень трухлявый,
Уцепившись за штаны!

Пот рекой в противогазе!
Шансов нету на отбой!
Сталью слышится в приказе:
"Продолжать учебный бой!"

А за дальнею дубравой
Ждет родная сторона...
Вспышка слева!
Вспышка справа!
Слава богу -- не война...

          * * *
То беспричинная тоска,
Как будто никому не нужен.
То, как ребенка, тянет в лужи
И даже выше, в облака.

То полюбил, то разлюбил,
То вновь весною захлестнуло.
Глазами синими кольнуло --
И для нее себя забыл.

И все ж прекрасно, что всегда
Есть обновление земное,
Когда кипит вот так вода
И сердце стронутое ноет.

Когда, не глядя на людей,
Весна творит себе дорогу --
Бежит хохочущий ручей,
Бежит себе -- и, слава богу...

          * * *
Уже не пряталось лицо
В рассвете ветреном и бледном...
Потом он снял с руки кольцо
Потом и сам пропал бесследно...

Но, уходя в последний раз,
Он обернулся на пороге
И испугался темных глаз
О нем же плачущих в тревоге!


После премьеры, октябрь 2003

См. также статью "Вымысел" напомнил ему ТЮЗ".